Реплика Константина Калиниченко: Эта музыка будет вечной

Бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как в суде развивается дело опального псковского олигарха Михаила Гавунаса.

Наверное, если меня спросят, что было раньше — распятие Иисуса или начало Дела Гавунаса, я затруднюсь с ответом. Потому что и то, и другое имело место очень давно. Но с Иисусом с тех пор все более-менее прояснилось, а насчет судьбы Михаила Гавунаса по-прежнему полнейший туман и неизвестность. Дело рассматривает суд и, такое складывается ощущение, что стороны не приближаются к решению, а удаляются от него. В данном материале я опираюсь исключительно на общедоступную информацию, и вот, что у нас получается.

Вкратце, не вдаваясь в сюжетные перипетии, напомню основную фабулу. В 2022 году уголовному «Делу Михаила Гавунаса» исполнилось 10 лет. По сути это диагноз. Если за 10 лет в России не придумали, что инкриминировать бизнесмену, как его посадить и отжать бизнес, значит, уж простите, нет состава преступления. Следствие и суд по делу Гавунаса длятся дольше, чем знаменитая Комиссия Уоррена расследовала убийство президента Кеннеди. Это просто за гранью здравого смысла.

Ну а что происходит сегодня? На какой стадии наш, прости-господи, процесс столетия? А стадию определить практически невозможно. Проблема в том, что номинально потерпевшая сторона натурально запуталась в собственных претензиях к обвиняемому. И немудрено — когда сначала следствие длится 9 лет, а затем и суд тратит годы на рассмотрение обстоятельств дела, трудно вспомнить, с чего все начиналось.

Нюансов слишком много, чтобы можно было осветить в небольшом материале. Остановлюсь на одном из них, дабы читателю все сразу стало понятно. Следите за руками.

В исковом заявлении потерпевшая сторона, администрация Псковской области, указывает, что г-н Гавунас покушался на некий пакет акций. Покушался или нет, пусть суд разбирается. Но что такое «пакет акций», думаю, нет необходимости пояснять. А в обвинительном заключении объектом покушения назван уже некий имущественный комплекс. По факту речь, конечно же, идет об акциях ЗАО «Псковпищепром» и имущественном комплексе, который «Псковпищепрому» принадлежал. Две большие разницы, как говорят в Одессе. Суд в эти дни ломает голову, как выруливать из этой ситуации и привести к общему знаменателю.

Тут было бы логично задать вопрос представителю потерпевшей стороны, в чем именно они считают себя потерпевшими, акции утратили или же имущественный комплекс? Вполне естественно, что этот вопрос на пару задают адвокаты Михаила Гавунаса и суд. Казалось бы, что тут сложного — выбрать из двух альтернатив одну? Но нет. На прямой вопрос представитель потерпевшего растерянно заявил: «Затрудняюсь ответить».

Вот это, согласитесь, довольно глупая ситуация, когда пострадавший не в состоянии пояснить, в чем же конкретно он пострадал. Что с этим делать, на самом деле, непонятно. Потому что суд не может просто так взять и закрыть дело, а потерпевшая сторона никак не сподобится внятно сформулировать свои претензии.

Тут уже адвокаты, видимо, питая некоторые надежды, что этот процесс завершится при жизни его непосредственных участников, решили помочь потерпевшим разобраться, в чем же все-таки они потерпевшие. О чем бы ни шла речь — об акциях или имущественном комплексе — данная информация должна быть в КУГИ Псковской области. Если обвиняемому выставлены претензии на 1 млрд рублей, то, соответственно, расчеты суммы ущерба должны исходить из Комитета по управлению госимуществом. В суде был обнародован адвокатский запрос в КУГИ с требованием пояснить, о чем идет речь, акциях или имущественном комплексе и откуда возникла сумма ущерба в 1 млрд рублей. Ответ регионального комитета по имуществу заставляет просто развести руками. Оказывается, ни упомянутых акций, ни имущественного комплекса в собственности Псковской области и не было. Приехали, называется.

На одном из последних заседаний и вовсе случился полный абсурд. Сначала, представитель потерпевшего, отвечая на вопросы защиты, сообщил, что в глаза не видел бухгалтерских документов, подтверждающих факт «кражи» акций либо имущественного комплекса. И вообще не уверен, что такие документы существуют. Тут у присутствующих случилась немая «ревизоровская» сцена. А затем, видимо устав от того, что не может толком ответить ни на один вопрос, попросил отложить процесс, чтобы «уточнить вопросы». Другими словами, Делу Гавунаса стукнуло 11 лет, а потерпевшие все никак не разберутся, что же у них там украли, нуждаются в постоянных уточнениях. Полнейшая «гоголевщина», других слов у меня нет.

Такие дела, дамы и господа. Дело опального псковского олигарха Михаила Гавунаса уверенно зашло на второе десятилетие, и добавить тут нечего. Разве что процитирую известного участника общественно-политической жизни Пскова: «Эта музыка будет вечной».

Константин Калиниченко